Пятница, 29.03.2024, 04:05

Приветствую Вас Гость | RSS

Разработчики сайта, Акбирова Ирина и Сафиуллина Рузиля, приветствуют жюри конкурса "Лучший образовательный сайт - 2010"


Долг и совесть


С понятиями свободы и ответственности связано целое гнездо этических категорий, выражающих реальные феномены моральной жизни. Важнейшая из них -- долг.

Человек не может быть абсолютно свободен в обществе, так как он тесно связан с другими людьми и в значительной степени зависит от них. Поэтому он обязан с ними считаться и корректировать свои действия и поступки в соответствии с некими надличностными требованиями.

Моральные ценности ориентируют человека в его поведении. Это оказывается возможным не в силу того, что человеку выгодно или приятно принимать их во внимание в своих решениях и действиях. Эти ценности функционируют таким образом, что оказывают воздействие на волю человека. Моральные ценности не просто провозглашаются, они всегда провозглашаются еще и в такой форме, которая указывает на необходимость их практического воплощения в действиях. Следование моральным ценностям воспринимается человеком как долг. Неисполнение долга воспринимается как вина и переживается в укорах и муках совести.

С одной стороны, долг и совесть образуют единый морально-психологический механизм регуляции поведения личности, в котором совесть выступает в качестве основания для выполнения долга. С другой стороны, между совестью и долгом могут возникать конфликты, порождаемые, как правило, несовпадением целей и интересов личности и общества. Вопрос о правоте совести и долга зависит от обстоятельств, от правильного или неправильного понимания долга.

Своим добром другому ты и учишь его, воспитываешь. А воспитания без строгости не бывает; иной раз, добром можно и спуску не давать, и это бывает правильно. Не то – любовь к нему, или сочувствие; тут – сплошные поблажки и потакания.
Долг отвечает перед Общим Правилом.
(Или, в самом простом случае, перед личностью, общепризнанно правомочной определять твой долг на каждый случай: отдавать приказы. Когда-то за долгом стояла исключительно власть, вождя или бога; власть общего правила, которой можно подчиняться иной раз даже вопреки власти личностей – уже некоторая автономизация морали, больше того – шаг к морали совести…)
Итак, лишь общему правилу подотчетен долг, и, как Фемида, слеп на лица.

Человек – млекопитающее и воспитывающее (потомство). Но, как известно, без любви никакие назидания не впрок, а без искренности они скорее портят; лучшее воспитание – это быть самому таким, каким хочешь воспитать. Того требует и совесть.
Совесть отвечает лишь перед самим Добром. А добро или зло в наших делах – это импульс к жизни или помеха ей, радость или страдания, которые мы несем конкретным другим. Потому совесть ничего не знает обо «всех вообще», об «общих правилах» (эти правила она выводит для каждого случая из того, что есть вообще добро и зло, а не добро и зло определяет взятыми из общего употребления правилами). Для нее существуют лишь ты и тот, перед кем, может быть, виноват. Имеют значение, реальны – лица.